Рубрика «История архитектуры»
Мечеть Биби-Ханым в Самарканде
Соборную мечеть Самарканда (Биби-Ханым) начали строить в 1399 г., после обогатившего государство Тимура грабительского похода в Индию. По-видимому, эмир придавал исключительное значение этой мечети: он сам следил за работами, всячески поощрял огромную армию рабочих и мастеров скорее завершить постройку. Мечеть строилась меньше пяти лет, и в 1404 г. она была уже закончена. Тимур требовал, чтобы самаркандская мечеть превзошла величественностью все здания мира.
Мавзолей Тамерлана Гур-Эмир в Самарканде
Гур-Эмир (узбекск. Gur Amir, тадж. Гури Амир) — мавзолей великого азиатского завоевателя Тамерлана (Тимура) в Самарканде. Фамильная гробница Тамерлана и наследников империи была воздвигнута в юго-западной части Самарканда в 1404 году. Установлено, что на месте мавзолеев в XIV в. было воздвигнуто медресе и ханака внука Эмира Мухаммед Султана, объединенные двором, от которого сохранился украшенный керамической мозаикой входной пештак, построенный, согласно надписи, Мухаммед ибн Махмудом Исфахани. Из состава зданий комплекса Мухаммад Султана следует, что он задумывал строительство центра исламского образования, а не погребальный комплекс. Однако позже воля его властного деда придала иное значение комплексу, центром которого стал именно мавзолей. Конструкция и отделка арки главного портала ансамбля Мухаммад Султана выполнены мастером Мухаммадом бини Махмудом Исфаггани. Арка портала облицована резным кирпичом и разноцветной мозаикой.
Площадь Регистан в Самарканде: Медресе Улугбека. Шер-Дор. Тилля-Кари
Площадь Регистан является сердцем Самарканда. Слово Регистан означает «песчаное место». Регистан возник задолго до Монгольского вторжения как центр ремесел и торговли. Это пересечение шести дорог, которые идут от городских ворот. Регистан с трех сторон окружен величественными зданиями: Медресе Улугбека (1417 — 1420), Медресе Шер-Дор (1619 — 1636), Медресе Тилля-Кари (1647 — 1660).
Зодчество Древней Руси
Раппопорт П. А. «Зодчество Древней Руси»
Издательство «Наука», Ленинградское отделение, Л., 1986.
Русское средневековое зодчество — одна из наиболее ярких страниц в истории культуры Руси. Памятники архитектуры наполняют живым, образным содержанием наши представления о развитии культуры, помогают понять многие стороны истории, не нашедшие отражения в письменных источниках. В полной мере это относится и к монументальному зодчеству древнейшего, домонгольского периода. Как и в западно-европейском средневековье, русская архитектура X-XIII вв. была главным видом искусства, подчинявшим и включавшим в себя многие другие его виды, в первую очередь живопись и скульптуру. От этой поры до наших дней сохранились блестящие памятники, зачастую не уступающие по своему художественному совершенству лучшим шедеврам мировой архитектуры.
Собор Рождества Богородицы Антониева монастыря в Новгороде, 1117 г.
Новое движение начинается в Новгороде с построением Богородице-Рождественского собора Антониева монастыря. Его облик настолько гипнотизировал исследователей принципиальной схожестью с остальными постройками, что уже много десятилетий держится гипотеза о создании его тем же мастером Петром (Каргер М. К. Указ. соч.) Лишь в последнее время начали отдавать себе отчет в том, как много нового в этом памятнике (Гладенко Г. В., Красноречъев Л. Е., Штендер Г. М., Шульяк Л. М. Архитектура Новгорода в свете последних исследований. — В кн.: Новгород К 1100-летию города. М., 1964, с. 189-191.), причем того нового, которому принадлежит будущее.
История возведения здания сама по себе не совсем обычна. Это монастырский собор, и заложен он игуменом; по существу он является первой некняжеской постройкой Новгорода (правда, мы все же ничего не знаем точного о церкви Федора 1115 г.).
Георгиевский собор Юрьева монастыря в Новгороде
Комеч А.И.
Древнерусское зодчество конца X — начала XII в. Византийское наследие и становление самостоятельной традиции.
Георгиевский собор Юрьева монастыря в Новгороде (1119 г. ) является наиболее развитым воплощением типа княжеского храма (хотя и возведенного князем в монастыре). Представляющий собой тот же сплав — киевской традиции и подражания Софии Новгородской, он больше Софийского собора (ширина центральных нефов такая же, боковые — шире) и, что является главным, значительно усложнен и индивидуализирован творческой волей зодчего — мастера Петра. Стремление подчеркнуть структурность и пространственность здания привело к удивительной ясности и выверенности композиции. Внутри храма совершенно нет ощущения затесненности, которая, хотя и в небольшой степени, давала себя знать в Никольском и Софийском соборах. Все соотношения форм приобрели непререкаемую убедительность.
Николо-Дворищенский собор в Новгороде
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X — начала XII в. Византийское наследие и становление самостоятельной традиции
На юге в начале XII в. был выработан тип кубовидного храма с позакомарным завершением фасадов, он и был использован в Новгороде. Если Благовещенский храм известен нам только по плану западной его части, то Николо-Дворищенский собор позволяет судить в полной мере о степени принятия и переработки киевской традиции (Основные соотношения архитектурных форм исследуемых ниже соборов — Николо-Дворищенского, Георгиевского, Рождественского — были установлены К. Н. Афанасьевым. См.: Афанасьев К. Н. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими. М., 1961.).
Михайловский собор Дмитриевского (Михайловского) монастыря в Киеве (1108 — 1113)
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X — начала XII в. Византийское наследие и становление самостоятельной традиции
Тип закомарного храма полностью формируется к началу XII в., о чем свидетельствуют возведенные в этот период в Киеве
Михайловский собор Дмитриевского (позже — Михайловского) монастыря и Троицкая надвратная церковь Печерской лавры.
В Михайловском соборе (1108 — 1113 гг.) (Раппопорт П. А. Русская архитектура Х-XIII вв., с. 16-17, № 18.) все закомары расположены на одном уровне, восточная часть храма больше не делается пониженной. На фасадах устанавливается структурная и, в то же время, нарядная система членений, в которой чувствуется уже некоторая рафинированность стиля. В основном она следует схеме Успенского собора, однако к ней добавляются приемы более ранних русских построек. Появляются пары небольших ниш в уровне сводов под хорами, над нижними окнами. Ниши были применены уже в Софии Киевской, но не на стенах самого храма, а на его внешних и внутренних галереях. Точным же прообразом являются формы западного фасада черниговского Спасо-Преображенского собора.
Спасская церковь на Берестове в Киеве
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X — начала XII в. Византийское наследие и становление самостоятельной традиции
Картина жизни киевского зодчества в целом оказывается весьма разнообразной, процесс формирования закомарного храма обогащается многими дополнительными явлениями и формами. Существует и новаторский памятник, в котором, вероятно, началось преодоление только что откристаллизовавшегося типа храма, — это Спасская церковь на Берестове в Киеве (Церковь Спаса Преображения Господня на Берестове, между 1115 и 1125 гг.). Даже среди всех столь индивидуальных памятников эпохи Спасская церковь выделяется обилием оригинальных приемов (Раппопорт П. А. Русская архитектура X — XIII вв., с. 23, № 32.). В боковых компартиментах нартекса разместились крещальня и лестничная башня, выступающие за линию боковых фасадов и усложняющие общую объемную композицию.
Успенский собор Печерской лавры. Киев (1073-1077)
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X — начала XII в. Византийское наследие и становление самостоятельной традиции
Успенский собор Печерской лавры (1073 — 1077 гг.) явился самым грандиозным памятником архитектуры второй половины XI в. Диаметр его купола почти на метр превысил размер главы Киевской Софии. Отсюда общий характер форм — мощных, структурных, глубоко и сильно расчлененных. Хотя собор был разрушен в 1941 г., все же, благодаря кропотливым исследованиям Н. В. Холостенко, мы теперь знаем, что на его фасадах сложилась ставшая канонической система декорации из рядов нищ и окон, согласующаяся с основной конструктивной системой здания (Раппопорт П. А. Указ. соч., с. 23 — 25, № 33; Асеев Ю. С. Указ. соч., с. 78 — 92; Мовчан И. И. Указ. соч., с. 193-202.).