Древнерусское зодчество: деревянные конструкции

П. А. Раппопорт.

Строительное производство Древней Руси (X-XIII вв.)

В толще стен древнерусских зданий, как правило, были заложены деревянные связи. Они образовывали сплошное кольцо, опоясывающее здание, а внутри помещения большей частью проходили через интерьер, перекрещиваясь в столбах. Расположенные в несколько ярусов связи создавали замкнутые контуры, игравшие существенную роль в сохранении прочности сооружения, особенно при наличии неравномерных осадок или деформаций.

К сожалению, о количестве ярусов связей и их конструкции можно судить лишь по небольшому количеству памятников, поскольку связи, выходившие в интерьер, сохранились лишь в редких случаях, а отверстия от выходов этих связей обычно залицовывались при ремонтах. Во всяком случае несомненно, что в уровне пят арок связи закладывались почти всегда. Очевидно, помимо значения общего каркаса задние связи играли роль затяжек в основании арок. Очень вероятно, что связи, проходившие через интерьер, могли быть оформлены резьбой или живописью и служить, таким образом, одним из элементов художественного оформления внутреннего пространства.

Следы связей, лежавших в основании стен, были обнаружены при раскопках Десятинной церкви (рис. 53). Система связей была прослежена в киевском Софийском соборе. (Логвин Г.Н. К истории сооружения Софийского собора в Киеве // ПКНО: Ежегодник 1977. Л., 1977. С. 172, 173, 180.) Здесь связи проходили в стенах под окнами, в уровне дверных и оконных арочных проемов, в уровне пят арок, у основания барабанов глав. Несколько ярусов связей прослежено также в новгородской Софии. (Штендер Г.М. Первичный замысел и последующие изменения галерей и лестничной башни Новгородской Софии // Древнерусское искусство: Пробл. и атрибуции. М., 1977. С. 34—37.)


Рис. 53. Следы связей в основании стен Десятинной церкви в Киеве. Снимок 1908 г.	Рис. 54. Отверстия от связей в основании подкупольного столба. Смоленск. Борисоглебская церковь Смядынского монастыря.

Связи имелись и во всех более поздних памятниках киево-черниговского круга. Так, несколько ярусов связей обнаружено в Успенском соборе Киево-Печерского монастыря. При этом связи отмечены не только в здании самого собора, но и в крещальне. В соборе черниговского Елецкого монастыря связи проходили поверх фундаментов, над арками хор и в уровне пят закомар, причем не только по периметру стен, но и поперек здания, соединяя стены со столбами. (Холостенко Н.В. Архитектурно-археологическое исследование Успенского собора Елецкого монастыря в Чернигове // Архитектурное наследство. М., 1961. Т. 3. С. 52.) Пустоты от связей отмечены и в киевской Кирилловской церкви.

Традиция эта продолжалась и позже, вплоть до монгольского вторжения. Пустоты от нескольких ярусов связей отмечены в памятниках конца XII — начала XIII в., например в Черниговской Пятницкой церкви и церкви Василия в Овруче.

Существенные наблюдения над местонахождением связей были сделаны при изучении памятников Смоленска. Раскопки Борисоглебского собора Смядынского монастыря показали, что нижний ярус связей располагался непосредственно над фундаментом в толще кирпичной вымостки (рис. 54). Связи проходили как вдоль стен храма, так и поперек всего здания, перекрещиваясь под его столбами и образуя общий деревянный каркас (рис. 55). Как были размещены связи в апсидах, установить не удалось. Сверху уровень связей, пересекавших здание поперек, был прикрыт полом. Связи в основании стен выявлены также в бесстолпном храме в детинце. По-видимому, такой нижний ярус связей существовал во всех смоленских храмах, относящихся ко времени до 80-х гг. XII в. В более поздних смоленских памятниках нижний ярус связей был обнаружен только в храмах, возведенных одной из строительных артелей, — в соборе на Протоке и в церкви на Окопном кладбище. Это были парные деревянные связи, расположенные непосредственно над фундаментом. В храмах, возведенных другой смоленской строительной артелью, нижний ярус связей не был найден даже там, где кладка нижних частей стен сохранилась относительно хорошо. Очевидно, что такой прием укрепления основания здания с конца XII в. в большинстве смоленских храмов уже не применялся. В церкви архангела Михаила в интерьере в кладке стен и столбов видны квадратные отверстия — места выхода некогда существовавших связей. Судя по этим отверстиям, связи располагались в пять ярусов, но связей в основании стен здесь, видимо, не было (рис. 56). Пять ярусов связей отмечено и в новгородской Пятницкой церкви, встроенной смоленскими мастерами. (Штендер Г.М. Архитектура домонгольского периода // Новгород: К 1100-летию города. М., 1964. С. 211.) В Полоцке (в отличие от Смоленска), как показали вскрытые раскопками остатки храма-усыпальницы в Евфросиньевом монастыре и церкви на Нижнем замке, связей в основании стен не применяли и в первой половине XII в.

Связи имелись во всех памятниках новгородского зодчества. Так, отмечено что в Георгиевском соборе Юрьева монастыря часть связей соединяла стены со столбами. Особенно детально связи были прослежены в Спасо-Нередицкой церкви. (Покрышкин П.П. Отчет о капитальном ремонте Спасо-Нередицкой церкви в 1903 и 1904гг. СПб., 1906. С. 26. Таблицы

.) Они проходили в три яруса. Нижний ярус размещался в уровне пола хор, второй — в уровне пят подпружных арок, третий — у основания купола. Два нижних яруса связей образовывали замкнутые кольца по периметру здания, а третий — по периметру барабана. Связи второго яруса пересекали церковь, перекрещиваясь в столбах. Кроме трех ярусов связей поперек боковых нефов на линии западных столбов имелись еще дополнительные. В церкви Петра и Павла на Синичьей горе связи были расположены в три яруса и в отличие от Нередицкой церкви проходили через оконные проемы. Также в три яруса размещались связи в староладожской Георгиевской церкви.

Совершенно особая, очень своеобразная система расположения связей обнаружена при раскопках церкви Климента в Старой Ладоге. Здесь по периметру стен непосредственно над фундаментом проходили парные связи, причем их наружные стороны располагались точно под наружными обрезами стен, а сами связи но бокам были прикрыты кладкой, образующей расширения стен типа цоколя. (Большаков Л.Н., Раппопорт П.А. Указ. соч. С. 115.) В местах пересечения связи соединялись железными костылями. В интерьер храма, к столбам, связи не выходили. Расположение наружных краев связей точно под обрезами стен позволяет рассматривать эти связи как своеобразные шаблоны, направляющие при кладке стен.


Рис. 55. Борисоглебская церковь Смядынского монастыря в Смоленске (основное здание без галерей). Схема размещения нижнего яруса связей.	Рис. 56. Церковь архангела Михаила в Смоленске. Аксонометрический разрез. По С.С. Подъяпольскому.

Связи выявлены и в памятниках владимиро-суздальской архитектуры. Здесь они, как правило, размещались в уровне пола хор и в уровне пят подпружных арок. Выходя внутрь помещения, связи перекрещивались в столбах. Такие связи обнаружены в церкви Покрова на Нерли и в Успенском соборе во Владимире. В Дмитриевском соборе связей в уровне пят подпружных арок не найдено; здесь они располагались только в уровне пола хор. (Столетов А.В. Конструкции владимиро-суздальских белокаменных памятников и их укрепление. С. 192.) Возможно, что отсутствие верхнего яруса связей в Дмитриевском соборе объясняется наличием башен, гасивших распор сводов. (Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси… Т. 1. С. 554, примеч. 89 — предположение А.В.Столетова.) В башне Боголюбовского комплекса связи размещены в уровне пола второго этажа.

Отсутствие сохранившихся памятников зодчества Галицкой земли не дает возможности установить, существовали ли связи в зданиях этой архитектурной школы. Лишь в Успенском соборе Галича при раскопках были обнаружены следы деревянных лаг в основании стен галерей храма; в основании стен самого храма таких лаг не было. (Пастернак Я. Старий Галич. Краков; Львов, 1944.)

Во всех случаях, когда удавалось определить породу дерева, из которого выполнены связи, это оказывался дуб. Сечение связей обычно квадратное, иногда прямоугольное, по высоте немного превышающее ширину. Но довольно часто встречаются и круглые бревна, причем большей частью и тех же зданиях, где остальные связи квадратные или прямоугольные. Размер сечения связей (т.е. размер сторон при квадратных или диаметр при круглых), как правило, колеблется от 22 до 28 см. В Спасо-Нередицкой церкви удалось установить, что некоторые бревна связей с одного конца имели круглое сечение, а с другого — квадратное. Видимо, для мастеров было важно не столько выдержать единообразие формы сечения, сколько сохранить более или менее единообразный размер его. (Штендер Г.М. Восстановление Нередицы. С. 193.) Соединение связей на углах выполнялось обычно врубкой «вполдерева» с выпуском остатков; надставка связей по длине делалась «зубом» (или «косым зубом» ). (Штендер Г.М. Первичный замысел… С. 36; Покрышкин П.П. Указ. соч. С. 26.) Скрепление связей в местах соединения железными костылями отмечено в большинстве памятников владимиро-суздальской архитектуры (Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, башня в Боголюбове); в других архитектурно-строительных центрах такой прием, видимо, не применялся. (Впрочем, в барабане главы крещальни Успенского собора Киево-Печерского монастыря существовало кольцо связей, скрепленных железными костылями (см.: Холостенко М.В. Новi дослiдження Iоанно-Предтеченськоi церкви та рекострукцiя Успенського собору Киево-Печерськоi лаври // Археологiчнi дослiдження стародавнього Киева. Кiев, 1976. С. 134, рис. 5) Кроме железных костылей во владимиро-суздальских памятниках места пересечения связей укреплялись еще накладками из полосового железа, один конец которых закреплялся в кладке, а второй загнутым концом врубался в связь. В церкви Покрова на Нерли обнаружено, что дубовые связи были обернуты берестой.

Дерево применялось в памятниках зодчества домонгольской Руси не только в связях, но и в виде балок, поддерживавших хоры. Так, в черниговском Спасском соборе на балки опирались участки хор, проходившие над боковыми нефами. В киевской Кирилловской церкви деревянные балки поддерживали площадку во втором ярусе южной апсиды. На балках были хоры в черниговской Ильинской церкви и церкви Василия в Овруче. Широко использовали балки для устройства хор в новгородском зодчестве. Здесь обычно на балки опиралось среднее членение хор (церковь Петра и Павла на Синичьей горе, староладожские церкви Георгия и Успенская), но иногда полностью все хоры (псковский Ивановский собор, церковь Спаса-Нередицы).

Судя по тому что стены теремов, которые были вскрыты раскопками в Смоленске и Полоцке, имели очень незначительную толщину, у этих зданий должны были быть не сводчатые, а деревянные балочные перекрытия. При раскопках в Смоленске удалось установить, что балки в большинстве случаев перекрывали галереи, примыкавшие к храмам. Следы торцов бревен, сохранившиеся на стенах церкви Покрова на Нерли, свидетельствуют, что и здесь галереи были перекрыты балками. (

Новаковская С.М. К вопросу о галереях белокаменных соборов Владимирской земли // КСИА. 1981. Вып. 164. С. 46. Предположение К.Н. Афанасьева, что галереи не могли перекрываться балками, а в церкви Покрова на Нерли вообще не было галерей, настолько противоречит фактам, что не может послужить даже базой для дискуссии (Раппопорт П.А. Еще раз о галереях церкви Покрова на Нерли // Архитектура СССР. 1984. № 1. С. 106) Дерево применялось также и в качестве балок-перемычек, перекрывавших дверные проемы. При этом кроме балки над дверными проемами возводили и арочную перемычку, а пространство между балкой и нею, т.е. тимпан, заполняли кладкой. В новгородском Софийском соборе перекрытием дверных проемов служит одиночная балка, и поэтому сооруженная над ней стенка тимпана очень тонкая. В более поздних памятниках новгородского зодчества, например в церкви Спаса-Нередицы, дверные проемы перекрывала не одиночная балка, а настил из нескольких балок и стенка над ними была почти равна толщине стены самой церкви, благодаря чему арка перемычки превратилась в разгрузочную. (Штендер Г.М. Восстановление Нередицы. С. 193.) Дубовая балка перемычки выявлена в западном портале церкви Петра и Павла в Смоленске.

В Борисоглебской церкви на Коложе в Гродно толстые дубовые доски использованы в качестве перекрытия нескольких участков лестницы в толще стены, тогда как остальные участки лестницы перекрыты ступенчатыми цилиндрическими сводиками.

По-видимому, наиболее ранним памятником, в котором широко применены деревянные перемычки проемов, является церковь Спаса на Берестове (построена между 1113 и 1125 гг.). Здесь над западным входным проемом лежал брус, имевший в длину около 5 м. В этот брус перпендикулярно к нему были врублены балки, служившие опорой для сводчатого трехлопастного перекрытия западного притвора.

Асеев Ю.С., Харламов В.О. Новi дослiдження церкви Спаса на Берестовi // Археологiя Киева. Кiев, 1979. С 87.) Они составлены из двух брусьев, лежавших один на другом. Вероятно, такую же конструкцию имели и несохранившиеся боковые притворы.

Совершенно особый пример применения дерева в конструкции здания отмечен в Спасском соборе Евфросиньева монастыря в Полоцке. В данном памятнике у двух западных пар столбов восьмигранное сечение, над восьмигранной частью расположены невысокие цилиндрические пояса, а над ними — квадратные плиты толщиной около 16 см. Выше этих плит кладка столбов имеет четырехугольное сечение, служа переходом к аркам. При обследовании собора в 1947 г. архитектор Е. Ащенков детально исследовал квадратную плиту крайнего северо-западного столба и выяснил, что она не каменная, а деревянная, исполненная из очень плотного темно-коричневого дуба («производит впечатление мореного дуба»). (Отчет Е.Ащепкова хранится в Центральном государственном архиве народного хозяйства (ф. 337, оп. 1, № 175—177). Копия текста отчета имеется в рукописном архиве ЛОИА (фонд М.К.Каргера) На углах деревянные брусья, составляющие плиту, соединены «в ус». Плита сохранила слабые следы серо-желтой краски, в настоящее время обшита дранкой и оштукатурена.

В окнах древнерусских храмов обычно были вставлены деревянные оконницы. Такие оконницы (или их остатки) найдены в очень небольшом количестве памятников (не более 10), однако принцип их устройства все же достаточно ясен. Оконницы представляли собой тесаную дубовую или сосновую доску толщиной около 3 см, с прорезанными в ней отверстиями (рис. 57, 58). Иногда эти оконницы составные — из нескольких досок, связанных шпонками. Отверстия большей частью круглые, реже — треугольные. Как выяснилось, в нескольких памятниках (например, в киевской Кирилловской церкви) оконницы наглухо закладывались в кладку в процессе строительства здания. В новгородской церкви Спаса-Нередицы и в староладожской Георгиевской церкви в окнах на уровне пят их арочных перемычек закладывался брус, к которому с помощью деревянных нагелей кренилась оконницу. (Сапунов Б., Драги А. Оконная рама XII в. из церкви Георгия в Старой Ладоге // Сообщ. Гос. Эрмитажа. Л., 1962. Т. 23. С. 15.) В новгородской же церкви Петра и Павла оконницы крепились к деревянным связям, проходившим через оконные проемы (Штендер Г.М. Архитектура домонгольского периода. С. 193.).


Рис. 57. Оконницы церкви Спаса-Нередицы и Новгороде	Рис. 58. Новгород. Собор Антониева монастыря. Окно с сохранившейся древней оконницей.

Деревянные оконницы иногда находили в сочетании с обломками оконных стекол. Отверстия в оконницах обычно расширялись в сторону интерьера, что, вероятно, позволяло вставлять в них стекла не вполне одинакового диаметра.

Совершенно особое место занимает оконница, обнаруженная в киевском Софийском соборе. (Висоцький С. Вiконна рама та шибки Киiвськоi Софii // Киiвська старовина. Киiв, 1972. С. 54.) Оконница эта была в XII в. заложена вместе с окном, и, таким образом, ее принадлежность к XI в. не вызывает сомнений. Она представляет собой не доску, а раму из дубовых брусков, прямоугольную, с закругленным верхом. Общая высота рамы 145 см, ширина 92 см, т.е. соответствует размеру окна. В раме имеются квадратные отверстия 20 х 20 см, в которые вставлялись стекла, расположенные в виде трех вертикальных рядов. В среднем ряду таких отверстий пять, в боковых — по четыре, вверху — отверстие для половинки стекла. В раме обнаружены остатки круглых стекол диаметром 22 см; они хорошего качества, с загнутыми бортиками. Вставлялись стекла с наружной стороны оконницы в специально сделанные в брусках врезки и кренились с помощью замазки, остатки которой тоже были найдены. Оконница была соединена со связями, выходившими в оконный проем, и наглухо закреплена штукатуркой.

Деревянными были также полотнища дверей. К сожалению, ни в одном случае такие полотнища до нас не дошли, за исключением «писаных золотом врат» в западном и южном порталах Суздальского собора, исполненных в первой половине XIII в. (Овчинников А.Н. Суздальские Златые врата. М., 1978.) Это большие двухстворчатые двери, деревянный каркас которых обит изнури железом, а снаружи — медными листами с рисунком, сделанным золотой наводкой по черному лаковому фону.

П. А. Раппопорт. Строительное производство Древней Руси (X-XIII вв.).

Читать по теме:

Posted in Архитектура,История архитектуры,Строительные конструкции

Tagged with Древнерусское зодчество

ТехЛиб СПБ УВТ

Древнерусское зодчество: деревянные конструкции

Читать по теме: