ТехЛиб СПБ УВТ

Библиотека Санкт-Петербургского университета высоких технологий

Метаболизм

7ffdbb4b8f5ac1accd986d27de3976e0(1)Метаболизм (фр. métabolisme от греч. μεταβολή — «превращение, изменение») — архитектурный стиль в градостроительстве и архитектуре середины XX в., представлявший альтернативу господствовавшей в то время в архитектуре идеологии функционализма. Зародилось в Японии в конце 50-х годов XX века (японские архитекторы Кэндзо Тангэ, Киенори Кикутакэ и др.). В основу теории метаболизма лёг принцип индивидуального развития живого организма (онтогенеза) и коэволюции.

Стремясь преодолеть кризис современных городов, метаболизм выдвигает принцип динамической изменчивости, органического роста как систем расселения, так и архитектурных ансамблей и сооружений, сочетания долговременных структур с недолговечными заменяемыми элементами (проекты «плавающего города», «города-башни», «капсульного дома»).

Метаболисты предлагали смотреть на архитектуру как на живой организм. Развитие архитектуры они уподобили процессам саморазвивающегося органического мира с его последовательно сменяющими друг друга циклами. Элементы городского организма, на их взгляд, могут переживать процессы, аналогичные тем, которые происходят в живой природе, т. е. рождение, созревание, старение, смерть и перерождение.

Специалисты отмечают, что метаболизм не стоит путать с эко-теком и органической архитектурой. В этих течениях процесс подражания природе не затрагивает принципы формообразования и не развернут во времени.

Особенностями течения метаболизма стали относительность, «недоказанность», незавершенность и своеобразная открытость конструкции зданий для «общения» с изменяющимся культурным, технологическим и архитектурным контекстом городской среды. Для этого архитектурного стиля характерно акцентирование внимания на пустоте, что позволяет создать эффект «материализации внимания».

Также архитекторы, придерживающиеся стиля метаболизма в архитектуре своих зданий, часто пользуются приемом закрепления неосвоенных и незастроенных пространств с помощью символических структур.

Вот как определял концепцию метаболизма один из её главных идеологов, Кионори Кикутаке:

1997

Кионори Кикутаке, 1997 г.

« Японцы привыкли к неразрывности традиции, одной из основ устойчивости нашей цивилизации.

Поэтому и концепция метаболистической архитектуры восходит к истокам японской строительной традиции, предлагая алгоритм её изменения.

Безусловно, непросто кратко определить все то, о чем я размышлял, создавая эту теорию. Для меня в понятии «метаболизм» самым важным была возможность перестройки сооружения и замены его составляющих в соответствии с требованиями, которые предъявляет наш быстроизменяющийся мир.

Движение метаболистов не было данью моде и не создавалось мною для того, чтобы стать её законодателем. В Европе это движение превратилось в модное течение, а в нашей стране, основанной на древних традициях, оно получило иное развитие.

Для Японии это был вопрос будущего нашей цивилизации. Поэтому необходимо было учитывать, будет ли нужна Японии наша концепция.

Вообще, в Японии всегда уделялось особое внимание законам эволюции животного и растительного мира.

При этом мы верили, что такой подход к архитектуре и вообще к построению нового мирного общества будет полезен для развития и других стран.

Поэтому природные закономерности стали одной из основ архитектурного метаболизма.

marine_1-142FDF13AE171D39659

Кионори Кикутаке, 50-е годы ХХ века

Возможно, по похожим биологическим законам должна развиваться и архитектура.

Современные технологии позволяют реализовывать самые смелые проекты, поэтому есть надежда, что опыт метаболистов найдет своё применение и в XXI веке.

Особенностями архитектурного языка метаболистов стали незавершенность, «недосказанность», относительная «деструктивность» и открытость структуры зданий для «диалога» с изменяющимся архитектурным, культурным и технологическим контекстом городской среды.

7ffdbb4b8f5ac1accd986d27de3976e0(2)Распространён приём акцентирования внимания на пустоте, с целью создания эффекта «материализации внимания», визуальное закрепление незастроенных и неосвоенных пространств при помощи символических пространственных структур. При этом создаётся некое промежуточное пространство (иначе — мезопространство), которое согласно теории метаболизма являет собой недостающее звено между архитектурой (как в высшей степени упорядоченной средой обитания) и окружающим хаосом изменчивой городской среды или «вакуумом» природного ландшафта.

Свою задачу архитекторы-метаболисты видели в обеспечении условий для постоянного изменения архитектурной композиции. Для этого метаболисты выделяют долгоживущие, стабильные структуры, в роли которых выступают «основной структурный скелет, транспортные узлы и магистрали, места публичных собраний», и элементы недолговечные, быстро устаревающие морально. Такими элементами, например, являются ячейки структурного скелета – жилые и рабочие помещения, которые, как листочки на деревьях, могут быть легко заменены новыми. (Можно отметить, что это сопоставимо с архитектурой традиционного японского дома с его возможностями многочисленных трансформаций.) Такая система, по мысли метаболистов, должна была придать архитектуре мобильность.

Теория метаболизма – это в первую очередь градостроительная теория, которая предполагала радикальные преобразования городской среды. Архитектурные проблемы любого масштаба метаболисты рассматривали сквозь призму градостроительства, вписывая в такое понятие, как культура общества.

«Морская цивилизация» Киёнори Кикутакэ

«Морская цивилизация» Киёнори Кикутакэ

Решение даже частной архитектурной задачи – проектирование отдельного здания, по мнению метаболистов, не могло ограничиваться рамками одной конкретной формы и заданной функции. Основным для них становится разработка новых градостроительных пространственных структур и возможность их трансформации.

Работа метаболистов способствовала расширению взглядов на проблемы пространственной организации, на закономерности образования и развития основных структур и упорядочение коммуникативных связей. Взамен обычного традиционного зонирования в планировке городов они выдвинули идею трехмерной пространственной организации города. На смену привычным статичным методам функциональной архитектуры приходят методы, отличающиеся динамичностью и гибкостью, что было несомненной заслугой творческой концепции метаболистов.

Возникновению и созданию интересных метаболистических проектов способствовала обстановка в Японии 60-х годов. Быстрый экономический рост стимулировал появление урбанистических проектов большого масштаба.

«Токио – 1960» Кэндзо Тангё

«Токио – 1960» Кэндзо Тангё

Среди них такие проекты, как «Морская цивилизация» Киёнори Кикутакэ, «Токио – 1960» Кэндзо Тангё, «Города – башни» Арата Исодзаки.

В этих проектах города смело шагают в океан («плавающие города» Кикутакэ) или устремляются ввысь и свободно парят в небе (новая пространственная структура наджсторической застройкой города у Арата Исодзаки). На первый взгляд кажется, что эти проекты городского переустройства фантастичны, но с технико-конструктивной и даже экономической точки зрения их отличали безупречные обоснования. Во всяком случае, сами авторы проектов были глубоко убеждены, что проекты осуществимы и в настоящее время.

Проектируя свои города будущего, метаболисты верили, что при помощи современной техники с ее неограниченными возможностями они сумеют создать такие условия для жизнедеятельности человека, которые приведут к улучшению его самого, а в итоге – к преобразованию существующей действительности. Однако им пришлось столкнуться с непреодолимыми трудностями при попытках воплотить в жизнь свои градостроительные идеи. В условиях практически неуправляемого, хаотичного градостроительства с частным землевладением и стихией западной экономики оказалась невозможной даже частичная планомерная реконструкция городов.

К тому же разразившийся в середине 70-х годов экономический кризис имел следствием резкое замедление темпов роста. Естественно, это привело к тому, что большая часть проектов не была реализована, и метаболистические концепции города по существу не оказали сильного влияния на архитектурную практику. Их идеи получили свое частичное отражение лишь в отдельных зданиях, построенных по проектам Арата Исодзаки, Кисё Курокава, Кпёнори Кикутакэ и группы «УРТЕК», работавшей под руководством Кэндзо Тангё.

В структуре как отдельных зданий, так и их комплексов и даже целых городов, разработанных под влиянием идей метаболизма, всегда чётко прослеживается временная и постоянная составляющие. Ещё один признак такой архитектуры — её модульность, ячеистость, нагляднее всего иллюстрируемый на примере башни «Накагин» (Nakagin Capsule Tower) (архитектор К. Курокава).

Следует, однако, заметить, что алгоритмы, заложенные в проектах метаболистов, на практике не всегда воспроизводятся и срабатывают должным образом. Тем не менее, эти заранее разработанные «сценарии» жизни зданий и городов играют существенную роль в обосновании проектных решений, а их наглядное представление в виде видеороликов и т.п. служит эффектным дополнением к архитектурной визуализации проекта.

В СССР единомышленниками в области архитектуры и градостроительства японских метаболистов фактически являлись участники проектной группы «Новый элемент расселения» — А. Гутнов, И. Лежава и др.  В Великобритании — проектная группа «Аркигрэм» (англ. Archigram).

В отличие от идей японских коллег, концепции вышеназванных групп в реальном проектировании успеха не имели.

Следует, однако, заметить, что алгоритмы, заложенные в проектах метаболистов, на практике не всегда воспроизводятся и срабатывают должным образом. Тем не менее, эти заранее разработанные «сценарии» жизни зданий и городов играют существенную роль в обосновании проектных решений, а их наглядное представление в виде видеороликов и т.п. служит эффектным дополнением к архитектурной визуализации проекта.

Ярким примером этого стиля,  модульности и ячеистости архитектуры метаболизма является башня «Накагин» (Nakagin Capsule Tower, архитектор К. Курокава).

Капсульная башня Накагин (Nakagin Capsule Tower, Токио)

7ffdbb4b8f5ac1accd986d27de3976e0(3)Архитектор Кисё Курокава проявил инновационный подход при строительстве капсульной башник Накагин в 1972 году. Она стала первым примером капсульной архитектуры. Строение было создано с целью размещения путешествующих бизнесменов в будние дни в центре Токио. Это прототип архитектуры стабильности и вторичной переработки, так как каждый модуль может быть заменен или изменен при необходимости.

Выстроенное в токийском районе Гинза, строение состоит из 140 капсул-модулей, которые в различных комбинациях сосредоточены вокруг 14-этажного главного ядра. Технология, разработанная Курокавой, позволила крепить каждый модуль с помощью всего 4 штырей, что делает возможной замену любого из модулей. Каждая капсула имеет площадь 4х2,5 метра и представляет собой комфортное жилище для одного человека. Внутреннее пространство капсул можно изменить, присоединив их друг к другу.

Все части отсеков были произведены на фабрике в префектуре Сига, затем перевезены на место строительства на грузовых автомобилях. Предварительно собранный интерьер включал в себя круглое окно, встроенную кровать, ванную. Из мебели – телевизор, радио и будильник. Части были прикреплены к бетонной основе с помощью крана.

7ffdbb4b8f5ac1accd986d27de3976e0(4)Этот уникальный комплекс апартаментов является главным примером Метаболизма – движения, характеризующегося приспосабливаемым, изменяемым дизайном проектов. Их идеи впервые были сформированы в 1960-е на Всемирной конференции дизайна. Метаболисты видели город, как динамичное, изменяющееся пространство. Они сотрудничали с инженерами, учеными, дизайнерами, интересуясь последними техническими новинками и используя их в своих проектах.

Другим принципом временности башни Накагин стало то, что Курокава наблюдал на протяжении течения японской истории. Японские города, построенные из природных материалов, все имели временную и непредсказуемую продолжительность жизни. Не все строения выдерживают проверку временем, а в башне Накагин временная шкала видна сразу. Изначально предполагалось, что она целиком не рассчитана на долгий срок жизни. Именно поэтому отдельные части предполагалось заменять, что могло бы сделать ее практически вечной.

7ffdbb4b8f5ac1accd986d27de3976e0(5)В 2007 году жители квартир начали выступать за снос башни. Несмотря на то, что капсулы были созданы заменяемыми, здание не модернизировалось уже около 33 лет, что привело к износу водосточных труб. Ради сохранения своего творения Курокава предлагал реконструировать здание. План реконструкции поддержали основные архитектурные ассоциации Японии и архитекторы по всему миру. В итоге из-за больших финансовых затрат работы так и не начались. Большинство жильцов съехали и забросили свои квартиры-модули. В октябре 2012 года только 30 из 140 квартир были обитаемы.

Поэтому следует заметить, что алгоритмы, заложенные в проектах метаболистов, на практике не всегда воспроизводятся и срабатывают должным образом. Тем не менее, эти заранее разработанные «сценарии» жизни зданий и городов играют существенную роль в обосновании проектных решений, а их наглядное представление в виде видеороликов и т.п. служит эффектным дополнением к архитектурной визуализации проекта.

Одним из первых японских архитекторов, получивших международное признание, был Кендзо Танге. Вот как он описывает зарождение метаболизма  архитектуре Японии в своей книге «This is Japan»(1965):

«Город подобен дереву в полном расцвете, со стволом, ветвями и листьями. Ствол – это инженерные коммуникации города, его основа – портовые сооружения, дороги и все элементы благоустройства. Эти сооружения должны, как правило, строиться правительством и проектироваться с расчетом на длительный срок эксплуатации. Ветвям на дереве соответствуют индивидуальная жилая застройка, которую можно рассматривать, как основной структурный элемент. Жилые здания являются неотъемлемой частью материальной среды, но по сравнению с инженерными сооружениями города они изменяются количественно и качественно значительно быстрее. Наконец листьям на дереве сродни различные предметы постоянного обихода, которыми пользуются в течение некоторого времени, а затем бросают. Потребление таких предметов увеличивается из года в год и из месяца в месяц, что влечет за собой все ускоряющийся темп их замены – житейский метаболизм.<…>

Трагедией сегодняшнего дня не только в Японии, но и во всех странах является именно то, что процесс роста городов не был в свое время достаточно предусмотрен…

Наши города имеют в действительности ветви, но не имеют ствола. В результате огромные массы энергии, расходуемые на строительство, порождают хаос и замешательство.

Наша задача – преобразовать эту энергию хаоса в энергию созидания и равновесия.

Современный уровень цивилизации таков, что не только большие города, но даже районные образования в разных странах мира следует рассматривать как растущие и видоизменяющиеся живые организмы».

Идеи метаболизма оказали большое влияние и на все последующие поколения японских архитекторов, которые, возможно, не продолжали их в прямую, но всегда уделяли и продолжают уделять повышенное внимание вопросам взаимодействия проектируемых объектов с окружающей средой (природной и антропогенной) и их гибкости, способствующей адаптации к возможным изменениям как окружения, так и собственной программы.

Особое отношении японцев к природе, имеющее глубокие национальные корни в синтоизме, придает архитектурному метаболизму новое дыхание. Для японца естественная природа не является объектом конфронтации, что в известной степени характерно для европейской (за исключением, пожалуй, скандинавской) архитектурной традиции, а, наоборот, источник особого вида духовной и эстетической гармонии. В результате либо сами архитектурные объекты становятся частью естественного природного окружения, либо включают бережно сохраняемые и культивируемые природные элементы в интерьер и экстерьер зданий.

Исключительное внимание архитекторы в Японии уделяют выбору строительных материалов и разработке деталей зданий и благоустройства. Широко применяются природные материалы – камень и дерево, в том числе бамбук, а железобетон обрабатывается так, чтобы фактура его поверхностей также напоминала бы природный строительный материал. Удивительным образом эти же принципы удается сохранять и при строительстве ультрасовременных объектов из металла и пластика с применением большого количества неоновых рекламно-информационных элементов.

Опыт развития послевоенной японской архитектуры убедительно показывает, что сохранение национальных традиций в архитектуре возможно и в условиях всеобщей глобализации. И в основе этого «национализма» в архитектуре должно лежать не копирование внешних форм исторической национальной архитектуры, а следование философии национальной архитектурной традиции, что гораздо более сложно и требует от архитекторов не просто знания истории архитектуры своей страны, а умения мыслить и чувствовать в русле национальной культурной традиции, умения разговаривать на языке собственной страны, осознавая всю глубину его исторического развития.

Источники:

  • Википедия
  • Ришат Муллагильдин Метаболизм: возвращение легенды // ARX. — Ноябрь-декабрь 2005. — № 1.