ТехЛиб СПБ УВТ

Сергей Ткачев

Пока мы в нашем государственном управлении из последних сил любуемся на малограмотных выскочек, решивших накласть в очередной раз на голову всем специалистам своими нововведениями в отечественной типологии конструктивных решений и градостроительных подходов, повсюду лезущих именно на почве архитектуры рушить жизнь соотечественников и, прежде всего, в жилищном строительстве, повсюду в мире разворачивалось другое движение — возвращение не просто в дом, но в сказочный дом.

Сегодня мы рассмотрим сказочное творчество уроженца Австрии, поскольку сказочная и романтичная архитектура Фриденсрайха Хундертвассера никого не оставляет равнодушным. Работы венского зодчего ярки и фантастичны. После себя он оставил не только множество красочных зданий, напоминающих пряничные домики, но и марки, монеты, эмблемы, живопись, игровые жетоны и многое другое.

Ведь это интересно, что же венцы предпочитают для себя, показав во всем великолепии пренебрежение к нашим основам зодчества и градостроительства в том же Санкт-Петербурге. К тому же именно австрийским «инвесторам» мы обязаны разрушением отечественного производства теплоизолирующих материалов, навязыванием посредством лоббирования через государственные структуры горючего и ядовитого пенополистирола.

Понимая, что большая часть нашей элиты после трудовых подвигов на ниве разворовывания государственных активов выметется на постоянку именно в Австрию, хоть одним глазком следует взглянуть на ту сказочку, где они собираются греться на солнышке, отдыхая от трудов неправедных.

Фриденсра́йх Хундертва́ссер (нем. Friedensreich Hundertwasser, настоящее имя — Фридрих Штовассер (Friedrich Stowasser); 15 декабря 1928, Вена, Австрия — 19 февраля 2000, Новая Зеландия) — австрийский архитектор и живописец.

Итак, Фридрих Хундертвассер родился 15 декабря 1928 года в Вене. Обычно о нем пишут, что он «родился в еврейской семье». Однако отец у него был австриец, а мать — еврейка. Впрочем, это является чистой правдой, т.к. в самом начале 1929 года умирает отец, когда малышу не было и одного месяца Фридриха. Матери пришлось одной воспитывать своего единственного ребенка.

С 1936 года посещал венскую школу в системе Монтессори. Здесь надо сказать несколько слов об этой системе, поскольку в творчестве Фриденсрайха Хундертвассера слишком заметно ее влияние.

Наверно, многие видели подобные школы (например, при библиотеках), где все раскрашено в разные цвета, дети свободно играют на полу, огромные открытые пространства таких школ организуются именно смелым использованием цветовых решений и разными макетами.

В сущности, это такой продвинутый детский сад, где само пространство помогает ребенку в игровой форме усваивать большой объем знаний. Например, с легкостью овладевать чтением и счетом среди больших кубиков с гласными и согласными буквами, игрой в шахматы на огромной доске и т.д. Да, на нашем уровне это все же не школа, а именно детсад, причем для младших и средних групп, для старших групп этого уже явно маловато.

Педагогика Монтессори, также известная как система Монтессори — система воспитания, предложенная в первой половине XX века итальянским педагогом Марией Монтессори. Основными принципами системы являются: самостоятельность ребёнка, свобода в установленных границах, естественное психологическое, физическое и социальное развитие ребёнка.

Выделяют следующие ключевые характеристики метода Монтессори:

Разновозрастные группы, при этом наиболее распространены группы возраста от 3 до 6 лет.
Учащиеся самостоятельно выбирают занятие из имеющихся в среде вариантов.
Непрерывные циклы работы, обычно длящиеся три часа.
Модель «обучение через открытия», где учащиеся изучают понятия путём работы с материалами, а не из объяснений учителя.
Специализированные образовательные материалы, разработанные Марией Монтессори.
Свобода передвижений по классу.
Специально подготовленный Монтессори-педагог.

Основательница подобных школ Мария Монтессори — современница нашего выдающегося педагога Антона Макаренко, которому в ходе гуманитарной катастрофы было не до таких изысков, ему надо было вначале просто спасти детей-сирот от голода, от влияния уголовной среды.

Но отметим, что никто в мире ни разу не добивался таких результатов, как он. В школах Монтессори не производили фотоаппараты ФЭД, лучший в стране слесарный инструмент и многое другое, получая не только профессию без отрыва от учебы, но и права на управление автомобилем, трактором, получая путевку в жизнь.

Все же на фоне достижений отечественной педагогики и системы народного образования, успешно разрушаемых сегодня, все достижения синьоры Монтессори выглядят детским лепетом.

К тому же… это весьма удобно, когда внепланово и внесистемно дети «приобретают навыки» и «изучают понятия путём работы с материалами», типа как «сами по себе образуются», а учитель как бы отходит на второй план.

Просто в таком случае хочется поинтересоваться, видала ли сама «выдающийся педагог» описания лабораторной по химии или физике, где изучаются все понятия, приобретаются навыки… и вполне самостоятельно, если нет желания списать лабораторку. Но без пояснения, а главное, без контроля учителя никаких навыков не приобретешь.

Мари́я Монтессо́ри (итал. Maria Montessori; 31 августа 1870 — 6 мая 1952) — итальянский врач, педагог, учёный, философ, гуманистка, католичка.

Одним из свидетельств международного признания Марии Монтессори стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это американец Джон Дьюи, немец Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и советский педагог Антон Макаренко.

Однако сегодня у нас, на фоне негативных примеров уголовщины в особо крупных размерах, — идет освоение именно методики Монтессори, более понятной детским гауляйтерам вроде Павла Астахова, не совсем соображающим, что младшие школьники в СССР эту методику осваивали в младших группах детсада.

Самопонимание взрослого в педагогике Монтессори — это роль помощника, сглаживающего для ребёнка путь к самостоятельности в соответствии с принципом «Помоги мне сделать самому». Процесс обучения и познания происходит в ребёнке, ребёнок — сам свой учитель. Взрослый должен научиться вести ребёнка к учению, чтобы потом самоустраниться и оставаться в роли наблюдателя, сопровождающего процесс познания у детей.

Поскольку каждый ребёнок проходит фазы чувствительности индивидуально, учебный план в доме ребёнка или школе должны быть индивидуально ориентированы. Учитель владеет техникой распознавания фаз чувствительности и способен вести ребёнка к деятельности, которая активировала бы его интерес. В принципе, однако, ребёнку должна быть дана свобода самому выбирать, с чем он хочет работать.

Монтессори использовала несколько понятий, чтобы описать работу ребенка, в том числе, впитывающее сознание, сензитивные периоды, нормализация.

Монтессори заметила у детей от трех до шести лет психологическое состояние, которое она назвала «нормализация». Нормализация начинается с фокусирования внимания детей на какой-то деятельности, направленной на их развитие, и характеризуется способностью концентрироваться, а также «спонтанной дисциплиной, способностью продолжительно и радостно трудиться, стремлением помочь другим и способностью сочувствовать»

Как все понимают, на уровне советской средней школы подобное «самопонимание» — это группа продленного дня, где дети просто учат уроки, пока родители на работе. Это именно младшие группы детского сада. Но… это еще и вспомогательные школы для умственно недоразвитых детей, а так же для детей с какими-то ограниченными возможностями развития. В последних случаях такая школа просто необходима ребенку с пониженными способностями к адаптации в обществе.

Для нормального ребенка хорошие результаты давала и обычная средняя школа, не говоря уж о советских специальных школах с углубленным изучением физики и математики, классических искусств. А как все понимают, ни физику с математикой нельзя освоить без постоянного контроля учителя, а уж балет… так и вовсе невозможен без участия педагога до самой пенсии.

То есть в этом случае надо все же расставить приоритеты хотя бы для наших малограмотных «омбудменов».

Вот в такой школе Фридрих проходит обучение. Позже, в 1937 году, желая спасти сына от преследований нацистов, мать-еврейка настояла на крещении Фридриха в католическую веру.

И, кстати, нет никаких данных, будто какие-то преследования коснулись этой маленькой семьи.

Более того, есть повсюду о нем имеются примечания такого рода…

Все началось полвека назад, когда двадцатилетний юноша из еврейской семьи, от которой после 1943 года почти ничего не осталось, путешествуя по Италии, сменил собственное имя Фридерик Стовассер на более интернациональное и эстетичное — Фриденсрайх Хундертвассер.

Он успел проучиться всего три месяца в венской Академии изящных искусств у профессора с символическим именем Робин Христиан Андерсен, испытал влияние художников-экспрессионистов Уолтера Кампманна и Эгона Шиле и укатил в долгое путешествие.

Как-то все же это скомкано и поверхностно. Известно, что в 1948 году Хундертвассер недолгое время посещал Венскую академию изящных искусств.

Надо отметить, что семья нисколько не пострадала в период Второй мировой войны, не просто сохранив, но и чудесным образом приумножив свое состояние, средства на длительные вояжи у Фридриха имелись.

Более того, он мог себе позволить в разоренной Европе не работать, а «активно заниматься творчеством». Сильное влияние на него оказал Эгон Шиле, по его утверждению. А вот… по примечаниям льстецов, главным образом на его беззаботное богемное бытие в послевоенный период оказало… богатство. Кому ведь война, а кому мать родна!

Репутация Хундертвассера — богатого и вызывающего художника — справедлива и поверхностна одновременно. Да, он владеет виллами в Нормандии, Венеции, Австрии и Новой Зеландии. В самом деле, почему бы художнику, придумавшему дизайн новозеландского флага, не обзавестись недвижимостью в Южном полушарии? На крыше Музея современного искусства (KunstHaus) в Вене, такого же веселого, безумного и цветастого, как Дом имени себя, Хундертвассер построил пентхауз, где проходит его частная жизнь. Правда, делится она в равной степени между вполне респектабельным старинным венским домом, Францией, Италией и милыми его сердцу экзотическими странами.

Перед тем как пустить радужные слюнки, отметим, что школа Монтессори не подготовила Фридриха даже к самостоятельному, но систематическому образованию в венской Академии изящных искусств. Хотя… вроде бы не бог весть что. По крайней мере, уж точно не гидротехническое строительство. Поэтому постоянно оставляется ссылочка, что вот он такой «художник». Но при имеющихся материальных ресурсах и постоянном спекулировании на еврейском происхождении после Второй мировой войны, согласитесь, можно было бы достичь и более впечатляющих результатов, раз уж с ним с раннего детства возились в этой «развивающей системе», способной внушить лишь «сам с усам».

Просто интересно вдобавок, что сам-то он предпочитал жить не в «доме имени себя», а в «вполне респектабельном старинном венском доме». Здесь, пожалуй, следует сделать пояснение по Эгону Шиле, который якобы оказал основное влияние на личность Фриденсрайха Хундертвассера. Тут выясняется… что кумир Фридрихом выбран весьма и весьма… удобный. Жил недолго, помер давно… а наследие и традиции вроде оставил.

Э́гон Ши́ле (нем. Egon Schiele; 12 июня 1890, Тульн-на-Дунае — 31 октября 1918, Вена) — австрийский живописец и график, один из ярчайших представителей австрийского экспрессионизма.

Мать — чешка родом из южной Богемии, город Чешский Крумлов. Отец — ве́нец, служащий на железной дороге, умер от сифилиса в 1905 году. Юноша воспитывался в семье дяди Леопольда Чихачека. В 1906 году он поступил в Венскую школу искусств и ремесел, затем перешёл в Академию изобразительного искусства.

С 1907 года нашел наставника и покровителя в лице Густава Климта. В 1908 году состоялась первая выставка его работ в городке Клостернойбурге под Веной, где Шиле раньше учился в школе.

В 1909 году Климт пригласил Шиле участвовать в выставке в Художественной галерее Вены, где его работы разместились в окружении как работ самого Климта, так и полотен Ван Гога, Эдварда Мунка и других художников.

В 1911 году подругой и моделью Шиле стала Валери Нойзель. Пара сбежала от венской богемной жизни в Чешский Крумлов, затем в городок Нойленгбах, где в 1912 году Шиле был арестован по обвинению в растлении несовершеннолетней.

При обыске полиция обнаружила у него несколько десятков откровенных рисунков, которые были объявлены порнографическими. Художника приговорили к кратковременному тюремному заключению. Одним из покровителей Шиле был австрийский коллекционер Генрих Бенеш, отец будущего историка искусств Отто Бенеша.

В 1912—1916 годах Шиле широко и успешно участвовал в различных выставках. Его работы демонстрировались в Вене, Будапеште, Мюнхене, Праге, Гамбурге, Штутгарте, Цюрихе, Хагене, Дрездене, Берлине, Риме, Кёльне, Брюсселе, Париже. В 1917 он вернулся в Вену. После смерти Климта весной 1918 года Шиле стал претендовать на роль крупнейшего художника Австрии.

Через три дня после смерти беременной жены Эдит он умер во время эпидемии испанки, унесшей жизни десятков миллионов людей в Европе.

Выбор кумира… специфический. Здесь следует все же уточнить, что есть искусство, а что уже порнография. Вовсе не потому, что современники очередного непонятого гения такие вот отсталые и косные. Все же искусство призвано делать мир лучше, вызывать духовное очищение, катарсис. И если нет почвы нравственного выбора (сами понимаете, кого я пересказываю), то это подделка, эрзац, фальсификация, профанация (а в ряде случаев и порнография), но не искусство.

Где здесь у Эгона Шиле — нравственный выбор? В пейзажах, навевающих смертную тоску и мысли о «предчувствии концлагерей»? А ведь даже пейзажи он пишет не в самых отстойных местах, превращая их в зарисовку помойки.

Автопортреты художника, скончавшегося в 28 лет, очень напоминают самого молодого Фриденсрайха Хундертвассера… Очевидно, программируя и потребительское отношение к жизни, которое у Эгона Шиле проявляется в изображении своих «моделей».

Мало того, что оно носит выраженный вторичный характер (первоисточники из французских импрессионистов настолько известны, что недобросовестное цитирование и без напоминания бросается в глаза). Но посмотрите, с какой бесчеловечностью в каждой работе растаптывается достоинство женщины! Каждая работа наполнена скотской похотью… хотя выполнена графически безупречно.

Это ведь и отсыл к самурайской каллиграфии, к китайской живописи, но… совершенно без души. Остается одна графика, если не вглядываться в само изображение. Стоит приглядеться… как возникает чувство гадливости.

Но возвратимся к счастливому поствоенному путешествию его поклонника и последователя Фриденсрайха Хундертвассера. В бесконечно калейдоскопе перед ним сменяют друг друга города северной Италии, Тоскана, Рим, Неаполь, Сицилия, Флоренция. В Париже, правда, он поступил в Школу изящных искусств, но после первого же дня бросил занятия.

Далее обычно описывается, как он в череде развлечений, будучи неспособным к методическому и систематическому образования, «создал собственный оригинальный графический стиль», до навязчивости похожий на безумные воронки «Звездной ночи» Ван Гога и рушащиеся церкви Аристарха Лентулова.

Но, согласитесь, просто подражать и тырить без «концепции» — не слишком комильфо. А где такую концепцию спереть… простите, позаимствовать? Разумеется, все в той же школе синьоры Монтессори. Как-то не слишком оригинально выглядит любой графический стиль, в котором напрямую читается Ван Гог, а вот стоит в роли дефективного ученика школы Монтессори, скосив глазки, объявить, что твоим любимым живым существом улитка с домиком на спине… тут все начинают задыхаться от восторга! Найдена концепция! Создан оригинальный графический стиль! Эх, жаль, что Ван Гог сам до улитки не допер…

Спираль, изобретенная Хундертвассером в молодости, стала на всю жизнь его любимой темой, формой и содержанием. Он рисовал эти бурные, красочные водовороты со страстью и упоением. Сейчас, кстати, графические работы Хундертвассера занимают почетный этаж в KunstHaus. Он увлекался теорией трансавтоматизма, был немного сюрреалистом, немного абстракционистом, не избежал влияния орнаментов и извивов архитектуры Гауди, но главное — в лучшем виде усвоил все открытия русского авангарда 20-х годов от Филонова до конструктивистов. Хотя, когда видишь золотой купол над Домом или глазурованные разноцветные колонны у входа, почему-то вспоминается собор Василия Блаженного.

Свой псевдоним художник образовал, переведя на немецкий первую часть своей фамилии, которая похожа на славянское слово (Сто — Hundert). Придуманное им для себя имя — переделка его первого имени Фридрих (в переводе на современный немецкий язык Фриденсрайх дословно означает богатый миром).

Ну, вы уже по слайдером поняли, что у Гауди новоявленный гений позаимствовал все что можно и нельзя, причем, сырым и вареным.

Только у Гауди это настоящее искусство, это переосмысление прошлого, это сплав профессионализма, природной одаренности, желания сделать мир прекраснее… а у Фриденсрайха Хундертвассера это концепция.

Свою архитектурную концепцию он изложил в нескольких манифестах и воплотил во множестве проектов. Его Идеальный Дом — это безопасная уютная нора, которую сверху покрывает трава, но нора со множеством окон-глаз. В Новой Зеландии он построил такой дом, где крыша переходит по бокам в холм. На ней растёт трава, которую иногда приходят пощипать бараны.

Хундертвассер считал, что нельзя жить в одинаковых домах-коробках: людям от этого плохо. Каждый жилец имеет право высунуться из своего окна и раскрасить или как-то иначе изменить стену вокруг него, куда рук и кисти хватит (не говоря уже о внутренности дома). Он возглавил несколько проектов по реабилитации бывших мануфактур — унылых коробок, которые он превращал в сказочные терема. Как и Гауди, Хундертвассер широко использовал битую керамическую плитку: делал из неё мозаику, расцвечивающую до этого ровную и тоскливую поверхность. Он также насаживал на дома золотые или голубые купола-маковки, нарушающие монотонность прямой крыши, и оборудовал в стенах ниши для деревьев.

Прямое заимствование, подражательство, детские капризы «хочу быть знаменитым архитектором!» Фриденсрайх Хундертвассер осуществляет в совершенно неподходящее время. Есть практические задачи решения острой жилищной проблемы, которую можно решить лишь индустриальными методами. Он выступает против бетона, не соображая, что предлагаемые им картинки кокаиновых видений превращают жилье в монолитные клетки.

Самым известным и «цитируемым» зданием является дом Хундертвассера в Вене. Дом, растиражированный на обложках журналов по архитектуре, строился в течение двух лет: в 1983-1985 гг. С момента сдачи постройки в эксплуатацию ни одна квартира в ней не пустовала, хотя жить здесь недешево.

В доме находит себе пристанище не только человек, но и растительность – от травы и цветов, до деревьев: увиты зеленью не только стены, но и крыши. Очертания дома, кстати, напоминают природный холмистый ландшафт и выражают архитектурную концепцию Хундертвассера: человек и природа должны быть едины.

Важнейшим принципом зодчего, воплощенным в одном из самых знаменитых строений Вены, является индивидуальность: размеры окон, окраска фасада отличаются от одной квартиры к другой.

В доме Хундертвассера расположены 50 квартир площадью от 30 до 150 кв.м., а также медицинский кабинет, парковка и кафе, детские игровые комнаты, частные и общественные террасы. На участке (в том числе и на самом доме) высажено 250 деревьев.

Дом Хундертвассера, строившийся с 1977 по 1986 год, стал первым свободным Домом и реализацией мечты художника. В бесконтрольной неправильности его линий ощущалась страсть к приключениям, принадлежность к волшебной стране, где соблюдаются права окон и деревьев, где полы не дают соскучиться в своей неровности, а крыши зарастают буйной растительностью. Где красота в широком смысле не имеет препятствий.

Подобная «индивидуальность», кстати, свидетельствует не только об отсутствии той самой «концепции», на которую постоянно претендовал Фриденсрайх Хундертвассер, но и об отсутствии практических представлений в современном зодчестве.

Разные окна и разная окраска… это ведь не архитектурная концепция, а детские капризы, значительно увеличивающие стоимость сооружения. Стоит лишь сравнить с исходной пластикой Гауди, где продумано все, от изготовления до совершенно иного уровня жизни действительно в воплощенной сказке. А здесь… такое впечатление, что малыш из школы Монтессори рисует по памяти знаменитые дома Гауди.

Здесь надо понять, что австрийцы, как и немцы, в этот момент узнают об ужасах этнических чисток в годы нацизма, вместе с Нюрнбергским процессом выплывают ужасы концлагерей… поэтому Фриденсрайх Хундертвассер купается в славе, он объявлен гением, ему воздают за всех замученных в годы Холокоста.

Все, что о нем написано, рассчитано на человека, который не знает современного уровня строительства, его развития, типологии. Это всего лишь удачливый декоратор, оформитель. Ну, пусть выдающийся дизайнер. Но это точно не архитектор! Если говорить о его профессии, которую он так и не приобрел, то он в послевоенный период был профессиональным евреем, сняв сливки с чужих страданий и погубленных жизней.

Доказательством этому служат два факта. Первый факт — это то, как распоясывался Фриденсрайх Хундертвассер в общественной жизни Австрии.

В 1959 году Хундертвассер устроил в Гамбурге перформанс с непрерывной линией. Пока зрители толпились в помещении, ожидая представления, Хундертвассер, ползая буквально под ногами у них, начал вести свою линию, выбрав точку внизу стены.

В течение двух дней и двух ночей он и два его друга, Базон Брох (Bazon Broch) и Харальд Шульт (нем. Harald Schult), непрерывно рисовали линию на стенах — сначала черным, потом красным, при свете свечей, когда власти отключили электричество. Перформанс прервали, когда линия достигла высоты 2,5 м. Хундертвассер сетовал, что ему не дали завершить задуманное и добраться до точки в центре потолка, где бы линия-спираль нашла своё завершение. В знак протеста художник отказался от должности доцента в Высшей школе искусства на Lerchenfeld и покинул Гамбург.

…Из занимательных фактов, стоит заметить что Хундертвассер всегда носил разные носки. И когда люди спрашивали его: «Почему вы носите разные носки?», он всегда отвечал: «А почему, собственно, вы носите одинаковые?!»

А это «из области легенд». Серьезный архитектор, заинтересованный в заказах и завоевывании профессиональной известности, не позволит себе таких публичных выходок.

Он долгие годы эпатировал культурную общественность экстравагантными выходками. Вместе с художниками Эрнстом Фукстом и Арнульфом Райнером основал универсальную академию всех творческих сфер «Пинторариум»; читая лекции в гамбургской Академии изящных искусств, упорно рисовал вместе с Базоном Броком и Хербертом Шульцем «Бесконечную линию» — в результате курс лекций закончился скандалом.

Сочинил манифест «Право на третью кожу», который обнаженным прочитал в 1967 году в Мюнхене изумленной публике. Второе «голое» выступление с манифестом-бойкотом называлось «Loose from Loos». Кажется, в третий раз он устраивал мужской стриптиз перед тогдашним мэром Вены во время борьбы за проект своего Дома. Если учесть, что мэром была женщина, это уже смахивает на легенду. Хотя чем Хундертвассер не шутит.

А второй факт, стоящий за всеми этими перфомансами в том, что конструктивно-планировочную часть за него разрабатывали другие, профессиональные архитекторы, хотя Хундертвассер никогда не имел своего архитектурного ателье, очевидно… вообще не соображая, каково приходится другим воплощать его картинки в подражание Гауди.

Если Жан Нувель при озеленении работал со специалистом по вертикальному озеленению Патриком Бланком, который проводил серьезную работу на уровне микробиологии, селекции, биохимии… У Хундертвассера опять «концепции», за которыми маячит предъявление векселей… совсем не по поводу деревьев-«квартиросъемщиков» («сами мы не местные» и «повырастали тут»). Такой наглый шантаж: «Должок-с!»

Начал разрабатывать авторский дизайн фасадов, декларируя экологическую бескомпромиссность. Вообще взаимоотношения с природой были всегда чрезвычайно важны для художника, бережно вписывающего свои объекты в ее мир.

Идея с «деревьями-квартиросъёмщиками» не случайна: Хундертвассера занимала экология, и он считал, что предоставить деревьям и траве место в доме и на нём — хоть какая-то компенсация за урон, который индустриальное общество наносит природе.

В этом плане весьма интересна одна из самых знаковых работ Хундертвассера за пределами Австрии – винодельня «Дон Кихот» (долина Напа, США).

Проектирование и строительство винодельни проводились с 1988 по 1999 год, но отделочные работы длились еще несколько лет после начала производства вина.

Типичное сооружение Хундертвассера практически не имеет ровных линий и прямых углов. Крышу здания покрывает почва толщиной в80 см, на которой высажены деревья, таким образом, с высоты здание становится практически неразличимым на фоне зеленой долины. В фасадах винодельни невозможно найти хотя бы два одинаковых окна или двери.

Постройка нейтрального бежевого цвета привлекает внимание яркими колоннами, напоминающими бусы. «Бусины» насыщенных цветов, а также керамическую плитку строители заказывали в Германии, так как в США красители на основе свинца запрещены. Холм-крышу венчает золотой купол.

Две небольшие детали говорят все о «творческом методе» Фриденсрайха Хундертвассера. Небольшое аляповатое здание носит незабываемый (несмываемый) почерк Гауди. Это настолько бросается в глаза, что винокурня названа «Дон Кихот», хотя вряд ли сам великий еврейский зодчий когда-либо читал эту книгу. Все же Дон-Кихота в архитектуре олицетворяют ветряные мельницы, а кроличья нора.

Далее в небольшом здании все длятся и длятся доделки и… прочие допилки-опилки. Оно несуразное и неудобное — все двери и окна разные. А такой «ввод в эксплуатацию» характерен непродолжительным периодом нормальной эксплуатации. Но что там этот «зодчий» думает о надежности, долговечности и ремонтопригодности? Да плевал он на них! Для промышленного производства вина он создает здание, практически не ремонтопригодное, хотя ремонт в нем будет длится весь период эксплуатации. И все из-за разных дверей и окон, которые он устраивает с маниакальной настойчивостью.

Так ведь и видишь этого спекулянта в разных носках, начинающих ныть про концлагеря, стоило ему напомнить об основах профессии.

В свое время Хундертвассер вывел теорию диктатуры окон и их права на самоопределение. Он говорил о том, что дома с упорядоченными линиями фасадов подобны концлагерю, что каждое окно-индивидуум имеет право на свою собственную жизнь.

Дома состоят не из стен — это иллюзия, — а из окон. Все свои лукавые декларации художник честно воплотил в жизнь. Он построил здания, свободные от общепринятых норм и клише, где природа и человек встретились не на почве борьбы и самоутверждения, а на основе творчества.

А далее… возникает вопрос по поводу «деревьев-квартиросъемщиков», которых Хундертвассеру нестерпимо жаль. Если в Германии и Австрии ему было позволено все, то в Америке он столкнулся… с экологическим контролем, выяснив, что вредные фасадные красители, а также плитку со свинцовыми красками там не производят.

Ну, скажите, где тут последовательность? С одной стороны страдает за природу, с другой стороны использует соединения, крайне вредные для окружающей среды и здоровья человека.

Здесь проблема не только в том, что ни о ком, кроме самого себя, этот «зодчий» не думает. Но он не владеет комплексным инженерным подходом, вообще не соображает, что должен учитывать на стадии проектирования.

…Парочку раз с задумчивым видом в разных носках заявишь, как окна и деревья хотели жить (с нажимом), а их отправили в концлагерь… и все вокруг проникаются необходимостью налепить черти что и с боку бантик. Да еще и прославить на весь мир, чтоб только им в четвертый раз мужской стриптиз не устроили.

Родина начала гордиться своим художником и устроила выставочный тур «Австрия представляет Хундертвассера континентам». Он начал с Парижа и проехал по Люксембургу, Марселю, Каиру, побывал в Нью-Йорке и Бостоне, заскочил в Тель-Авив, Варшаву, Рейкьявик, Копенгаген, Дакар… Можно смело брать географическую карту и повсюду ставить крестики: Мехико, Монреаль, Торонто, Брюссель, Будапешт, Ганновер, Бруклин, Мэриленд… Хундертвассер никогда не был в России, а жаль. Здесь бы его графика наверняка прижилась, он увидел бы воочию объекты своего вдохновения и главное — нашел бы аудиторию для своих экологических призывов, если бы, конечно, выдержал загазованность нашего воздуха.

Философия этого гражданина мира и заступника живой природы эффектнее всего иллюстрируется дизайном созданного им Флага мира для Ближнего Востока, на котором соседствовали зеленый арабский полумесяц и голубая звезда Давида на белом фоне. Сопровождало флаг издание Манифеста мира.

Открытый всем народам, Хундертвассер рисовал почтовые марки для республик Сенегал и Берег Слоновой Кости. В День Хундертвассера в Вашингтоне (18 ноября 1980 года) на площади Правосудия посадили первые двенадцать из сотни деревьев, и художник представил антиядерный плакат, агитировавший за экологию против ядерного вооружения.

«Человек и природа должны жить в гармонии», — декларировал Хундертвассер.

…Он считает, что живопись сродни религиозной деятельности. Он получает стимулы извне, чувствует какую-то неведомую силу, которая приходит или не приходит, чтобы управлять рукой художника. В былые времена сказали бы, что это Муза. «Конечно, идиотская идея, но вдохновляет», — усмехается художник. Он не признает амбиций вроде силы воли, образованности и перфекционизма.

«Я хочу, чтобы меня звали волшебником растительности или чем-то в этом роде».

Его энтузиазма хватает на оформление церквей и на дизайн детских центров, на развитие современного искусства и на заботу об облике города. Он удостоен Почетной золотой медали города Вены и Почетной золотой медали земли Штирия, с которой его связывает один из самых громких проектов последних лет.

…А понятие красоты в творчестве художника-фантаста очень обширно. Он не считает зазорным браться за то, от чего любой мэтр шарахнулся бы. Казалось бы, что еще нужно удачливому архитектору и известному на весь мир графику? А нужно ему в ничтожной ерунде, как, например, дизайн жетонов для казино, видеть художественную ценность. К слову, казино в Австрии всего ничего, шестнадцать штук, так что бизнес это солидный и престижный. Поэтому и жетоны Хундертвассер делает не простые, а художественные. С теми же чувствами он берется за дизайн телефонных карточек (привет коллекционерам), почтовых марок и плакатов. Хундертвассер увлекается собственным проектом Библии и параллельно разрабатывает внешний дизайн для «Боинга В 757» германских линий «Кондор». Он строит летние деревни, рынки, оформляет книжные обложки для библиоклубов.

Особо важных объектов Хундертвассеру не поручалось, все понимали, что получат на выходе графику со спиралькой (конечно-конечно! спираль изобрел Хундертвассер! сразу же по возвращении из концлагеря!) и разными окнами. В основном и на родине он занимался редизайном (картинками к архитектурной проработке) существующих зданий.

Один из ярчайших примеров – церковь Св.Варвары в Бёрнбахе (Австрия)

Работы над обновлением церкви проходили в 1987-1999 годах. Они включали редизайн церкви, планировку прилегающей территории, создание 12 арок над входами, символизировавших 12 основных мировых религий. В процессе Хундертвассер добавил многое «от себя». Он постарался максимально разнообразить окна здания, так как всегда считал, что именно окна, а вовсе не стены, создают фасад дома.

Различается не только оформление оконных проемов, но и размеры. Вершину колокольни украшает золотая маковка – архитектор любил завершать шпили и башни куполами по образцу православных церквей.

Как и каталонец Гауди, австриец Хундертвассер широко использовал в своих работах, в частности при оформлении церкви Св.Варвары, мозаику из кусочков керамической плитки, получая таким образом яркие поверхности с абстрактным рисунком.

Мило, конечно, сослаться на «каталонца Гауди» в таком контексте. Но мы видим, что Фриденсрайх Хундертвассер один к одному заимствует архитектурный вернакуляр в творческой манереГауди, как бы намекая на собственную самобытность.

Здесь, наверно, уместно сравнивать два творческих подхода к использованию вернакуляра в строгой графичности Марио Ботта и текучей пластике Гауди, который будто соединяет мавританское прошлое и испанское настоящее.

И если заметите, то Хундертвассер со старанием копииста передирает даже пропорции сказочных минаретов Гауди, будучи неспособным связать их концептуально с масштабами сооружения.

Впрочем… весь этот архитектурный волюнтаризм настолько приелся, что впоследствии Хундертвассера стали представлять как «живописца, прославившего профессию архитектора».

Графика и живопись Хундертвассера многоцветна, геометрична, изобилует вариациями спиральных структур. На первый взгляд может показаться, что она абстрактна, но это не так: за каждой картиной стоит объяснение, целая концепция. Чаще всего он изображает дома и окна.

Хундертвассер оспорил ценность прямых линий и прославил свою знаменитую спираль, подчеркнул гуманность и человечность кривизны. Художник даже придумал себе профессию – лекарь архитектуры. Он лечил австрийские здания своеобразными дополнениями – росписью фасадов, надстройкой частей зданий разными асимметричными компонентами, размещением в неожиданных местах деревьев и кустарников. Многие историки архитектуры искренне считают, что художник вылечил венское зодчество от господства унылых прямых линий.

Впрочем, Веной художник не ограничивался. Постройки и декор, имеющий в основе идеи Хундертвассера, мы находим не только в Австрии, но и в Новой Зеландии, Германии и Израиле.

Хундертвассер много работал также над дизайном государственных флагов, монет, почтовых марок. Он с радостью брался за все, делал эскизы почтовых марок и очень в этом преуспел, так что в 1997 году получил гран-при филателистов Германии. Фильм о нем показывали в Каннах; первым среди европейских художников Хундертвассер вдохновил японских скульпторов по дереву, создавших по его образцам резные скульптуры.

В 1999 году он приступил к своему последнему проекту, получившему название «Зеленая цитадель Магдебурга».

Цитадель расположена в центре города, и ее строительство бурно обсуждалось общественностью: находились как ярые приверженцы, так и противники. В прошлом на этом месте находился панельный дом – обычная многоэтажка, которую власти города решили обновить в фирменном стиле Хундертвассера, но в конце концов было принято решение возвести новое здание.

Зеленая цитадель носит все самые знаковые черты стиля, присущего художнику. Так, свое имя она получила благодаря огромному количеству зеленых насаждений на крыше, на стенах и внутри дома; деревья, кустарники и трава являются полноценными жильцами, и за ними тщательно ухаживают. Внутренние дворики оформлены мозаикой из битой керамической плитки.

Особое внимание уделено, как всегда, окнам: рядом нельзя увидеть два окна той же формы. По замыслу Хундертвассера, дом будет «стареть естественным образом», а красить фасады имеют право только жильцы – «куда руки достают».

Первый этаж занимают магазины, кафе, ресторан и магазин Хундертвассера; также в здании функционируют детский сад, театр и гостиница.

Хундертвассер дважды женился — один раз в Гибралтаре, другой — в Японии. Первый брак продержался два года, второй — пять. Зато теперь известный на весь мир семидесятилетний художник неизменно появляется всюду в сопровождении юных девушек. Подруги часто менялись, что вызывало зависть и любопытство коллег и деловых партнеров. Похоже, что и в интимной сфере Хундертвассер был не чужд эпатажа и перфомансов.

В местечке Блюмау на юго-востоке Австрии искали нефть, а открыли два минеральных источника. В этом регионе подобное — не редкость, так что разочарованные геологи закопали кипящие струи обратно и залили все бетоном. Но местные власти не желали сдаваться. В Блюмау было решено построить оздоровительный центр.

Как раз незадолго до этого Хундертвассер придумал модель «Катящихся гор». Ее-то он и воплотил в строительстве термального комплекса. Бад Блюмау превратился в уникальное произведение искусства. Несколько корпусов отеля построены в узнаваемой, так любимой некоторыми и ненавидимой другими, манере.

Окошки домиков — как водится, разных размеров и форм — бессистемной россыпью оживляют и без того забавные фасады. При входе на территорию отеля стоят три источника (и три составные части?) — фонтан-трио фаллической формы, бьющий ключом.

Все здания вписаны в причудливый местный ландшафт, поэтому крыши строений зеленятся травой и кустарниками, дома как бы выбираются из-под земли, не нарушая ее естественного покрова.

Так работает принцип гармоничного союза человека с природой, который Хундертвассер проповедует на словах и реализует на деле.

Подобную «модель» мы видели не раз в куда более качественном исполнении. Но здесь хочется заметить следующее. У нас любят такие хоббичьи норы представлять в качестве «экологического жилья». Однако даже ковровый (рулонный) газон здесь настилается особый, из генетически модифицированных растений. От настоящей охраны природы и действительно гармоничного сосуществования с ней здесь весьма и весьма далеко.

В этом обработанном газоне не живут муравьи, не стрекочут кузнечики, на него стараются не садиться даже мухи. В принципе, наверно, проще было заменить его пластиковыми цветочками, хотя это выглядело бы уже как венки на кладбище.

Здания, которые Хундертвассер создал для детей, особенно удачны. Особенно выделяется из них Семейный центр Рональда Макдональда в Эссене, Германия.

Концепцию семейного центра для родственников серьезно больных детей при больнице Эссенского университета архитектор разработал в 1999 году. Всю свою жизнь он был сказочником, поэтому семейный центр при серьезном медицинском учреждении больше всего похож на Диснейленд.

Форма здания напоминает спираль – одну из любимых фигур художника. Башенки украшены куполами-луковками. Окна отличаются не только размерами и формой, но и цветом рам. Крыша, характерная для Хундертвассера, своей изгибающейся формой напоминает холм. С одной стороны она спускается к земле, и по траве, покрывающей крышу, можно свободно разгуливать.

Особенно хорош Центр вблизи, когда становится видно не только яркие цвета здания, но и керамическую мозаику, а также нарочито грубую текстуру отделки фасада.

Несмотря на эксплуатацию одних и тех идей, постоянные повторы, его произведения щедро разбросаны по миру. В Токио установлена инсталляция «Памятник часам XXI века», в Португалии, на Восточном вокзале Лиссабона — грандиозное панно из изразцов «Погружение Атлантиды»…

Хундертвассер участвовал в реконструкции фабричного здания мусоросжигательного завода Майшима в Осаке, Япония.

В 2000-2004 был осуществлен архитектурный редизайн фабрики, задуманный Хундертвассером. В результате из абсолютно непривлекательного промышленного здания получилось нечто, напоминающее сказочный замок. Завод обзавелся яркими балконами, на которых высажены кустарники и трава, на территории также появилось нечто вроде небольшого сквера. Любимые Хундертвассером оконца использованы везде, где это возможно, даже на стенах промышленного корпуса попадаются декорации в форме окон. Окна должны жить и развиваться.

Фасады промышленной части мало затронуты, но яркие цветовые пятна значительно смягчают впечатление от общей серости здания. Зато в административной части художник не пожалел ни ярких красок, ни растений, ни излюбленной керамики. Над заводом возвышается труба, украшенная традиционной золотой маковкой.

Вообще мусоросжигательных заводов в творческой копилке Хундертвассера… много и обильно. Чувствуется, как только где-то возникала нужда придать мусоросжигательному заводу необычный вид, так сразу вспоминали Фриденсрайха Хундертвассера.

Нельзя не назвать и завод по переработке отходов в Шниттелау. Хундертвассеру всегда была ненавистна идея сжигания отходов. Он считал, что их надо перерабатывать снова и снова, добиваясь максимально полной рециркуляции. Поэтому он с радостью принялся за проект перепланировки и перестройки завода, построенного в 1902 году.

В Вене, на Ландштрассе, пробираясь сквозь зеленые джунгли растений, можно присесть в кафе около KunstHaus, любуясь разноцветным витражом и думайть о том, насколько яркой и запоминающейся может стать жизнь, если пройти по ней в разных носках, ратуя за свободу развития окон и деревьев.

Фриденсрайх Хундертвассер скончался 19 февраля 2000 года в Новой Зеландии.

Статья была впервые опубликована в «Литературном обозрении» 2.05.2016 г.